Дитя Стужи - Страница 18

— Так она придет? — нетерпеливо спросил лейтенант.

— Разумеется. Дарья Николаевна свое слово держит. Раз обещала, значит, придет. Перышки, наверно, чистит. Сам понимаешь, человек с дороги.

— Угу. Тогда это надолго. Придется начинать без нее. Ты против коньяка ничего не имеешь?

— Я — нет.

— А печень?

— Печень пока права голоса не имеет.

— Прекрасно.

Игорь разлил коньяк по стопкам. Они дружно выпили, закусили.

— Ну и как там Москва? — вопросил Игорь.

— Пока стоит.

— Это радует. Я вообще-то имел в виду ваши дела в Москве. Я по телику смотрел про вашу братию. Битва экстрасенсов и все такое. Честно говоря, не верил. Думал, телевизионщики туфту гонят. Наняли второсортных артистов и на этой лаже бабки стригут. А тут вдруг к нам от Фээсбэ экстрасенсов из самой Первопрестольной подгоняют. И так у вас все здорово получается… короче, пока своими глазам не увидишь, не поверишь. Слушай, пока мы даму ждем, расскажи — к каким вас делам подпрягают? Вы только по маньякам работаете или вас еще чем загружают?

Валентин вытер губы салфеткой, откинулся на спинку кресла.

— Самыми разнообразными делами загружают. Похищения, заказные убийства, по коррупционным делам тоже поработать приглашают. Но мы не все приглашения принимаем.

— А какие принимаете?

— Те, за которые хорошо платят.

— А за нашего маньяка сколько пообещали заплатить? — жадно спросил Игорек.

— Тебе как — правду сказать или соврать? — хмыкнул юноша.

— Правду, конечно.

— Ноль рублей ноль-ноль копеек, — отчеканил стажер. — Мы обычно за свои услуги немалые деньги берем, но здесь особый случай. Убивают наших коллег. Так что для нас дело чести — найти эту сволочь и размазать ее по стене. Мы в эту командировку сами напросились и принципиально отказались от гонорара. Хотели вообще приехать частным порядком, но вовремя сообразили, что тогда возникли бы проблемы с вашим руководством. Пришлось действовать обычным путем, через Фээсбэ.

— А как вы узнали, что здесь экстрасенсов мочат? О рамодановском маньяке только местная пресса писала.

— Не только пресса. Местное телевидение тоже эту тему освещало. Так что мимо нас эта информация не проскочила. Тем более что к этому делу местное Фээсбэ подключилось.

— То есть как? — опешил лейтенант. — А почему я не знаю?

Валентин демонстративно постучал костяшками пальцев по столу:

— Теперь постучи по своему лбу и сравни звук. Я так понял, что ты здесь себя царем и богом возомнил, раз дядя у тебя такой крутой? Спешу разочаровать. Это далеко не так. Не всю информацию твоему дядюшке и тебе на полусогнутых приносят. Мы-то об этом деле как узнали? Рассказать?

— Расскажи.

— Нам информацию о маньяке любезно слили в Москве представители службы Фээсбэ. А они как об этом узнали?

— Местное Фээсбэ подсуетилось, — дошло до Игоря.

— Вот именно. А благодарить за это надо вашего мэра. Надеюсь, тебе не надо объяснять, кого маньяк позавчера убил?

— Да-а-а… с Семеновой этот урод погорячился. Подружку сына мэра трогать не стоило. — Лейтенант опять взялся за бутылку и вновь наполнил стопки. — Теперь здесь все завертится.

Валентин очень надеялся, что его лицо сохранило прежнюю невозмутимость. Со стороны лейтенанта это был прокол. Да еще какой! Подслушанный стажером разговор между генералом и Борейко давал все основания считать, что о статусе убитой стало известно лишь сегодня, да и то не всем. Генерал спустил эту информацию своему зятю, а тот ни с кем ею поделиться не успел. Сразу выделил экстрасенсам лейтенанта, и они укатили. Значит, либо он об этом раньше знал… но если знал, то почему с коллегами не поделился? Следовательно, есть что скрывать, и не исключен вариант, что он каким-то боком причастен к этому убийству. Был, правда, еще один вариант: получил эту информацию, пока они с Дашкой душ принимали, к сожалению, каждый в своем номере.

— Слушай, а мне к вам в Москву никак нельзя перебраться?

— Да перебирайся, — пожал плечами юноша, — какие проблемы-то? Финансами ты вроде не обижен.

— Да дядя за глотку держит, — сморщился лейтенант. — Пока, говорит, тут свои грехи не замолишь, из Рамодановска ни ногой. А здесь талантливому человеку развернуться негде. Все кормушки уже заняты.

— Можно подумать, в Москве они не заняты. А что за грехи-то у тебя?

— Да влез по молодости куда не надо. Вроде ничего серьезного. Я сильно был не при делах, но… короче, дядька отмазал. В учебку ментовскую засунул. Уже столько лет прошло, до лейтенанта дослужился, а все здесь парюсь.

— С тобой все ясно, — усмехнулся Валентин.

— Ну да… я тут вот чего думаю-то. Если из Москвы, от какой-нибудь солидной организации, на меня запрос придет, дядька ведь даже и не пикнет.

— Это к Дарье Николаевне, — сразу стал отнекиваться юноша. — Она в Москве большой вес имеет. Мои связи с ее связями рядом не стоят.

— Заметано. А уж я здесь для вас расстараюсь. Если чего надо — говори, не стесняйся.

— Ну нам с Дарьей Николаевной много чего надо, только вот я одного не пойму: на что ты рассчитываешь? Просишь о серьезной протекции, а взамен расплывчатое «я для вас сделаю все». Нельзя ли конкретнее?

— В принципе можно. — Игорек повертел головой, окинул взглядом пустующие столики по соседству и на всякий случай все же понизил голос. — Тебя золото, платина и алмазы интересуют?

— Ну ты спросил! — хмыкнул стажер. — Конечно да!

— Рамодановский край — золотое дно, — изрек лейтенант, вторично расплескав коньяк по стопкам. — В нашей тайге чего только нет. Даже снежные люди порой встречаются.